М.Малеин. Стихи
Побег
Поэма
I
Я жил с рождения в далеком Вавилоне.
В сей город предок мой был в узах приведен.
Рабом бесправным, как начертано в законе,
И я был шествовать по жизни обречен.
Слыл Вавилон могучим и весьма богатым,
Был населен великим множеством людей,
Наполнен суетой с рассвета до заката,
Сверкал ночами тысячью цветных огней.
Дворцы вельмож, сады, обширные базары.
Поток бегущих по аллеям колесниц.
Склады торговцев. К ним несущие товары
Рабы, стирающие пот с усталых лиц.
Гостиницы, конторы, шумные трактиры,
Где смех и музыка звучали целый день.
Средь людных площадей застывшие кумиры
На проходящих клали сумрачную тень.
Повсюду высились языческие храмы.
Под сводами крутыми статуи богов
Вдыхали жадно ароматны фимиамы –
Дары и жертвы от Адамовых сынов.
В центральной части, на горе, в саду тенистом
Стоял громадный императорский дворец.
Над воротами – герб на фоне серебристом.
В его средине – тучный золотой телец…
Таким был Вавилон. Одних манил богатством,
Других карьерой и успехом соблазнял,
А непокорным и мятежным злое рабство
Стрелой каленой и мечем уготовлял.
Что до меня, я был послушен господину.
Об участи своей лишь изредка скорбел:
Кругом одни пески, безлюдная пустыня,
А здесь хоть скромный, но достаток я имел.
Потомки пленников, мы скоро примирились
Бесстыдно и бесславно со своей судьбой
И уж не телом, а душой переселились
Туда, где царствует нажива и разбой.
Так наша жизнь текла в неволе. Год за годом
Мы тяжкие труды с покорностью несли,
Забыв о Родине и мысли о свободе
Отдав за скудные плоды чужой земли.
II
Однажды вечером, измученный трудами,
Придя к себе, не раздеваясь, я прилег.
Любуясь чрез оконце первыми звездами,
Я незаметно сна границу пересек.
Вдруг озарилась комната чудесным светом.
Седоволосый старец предо мной предстал.
Спокойный лик (его уже я видел где-то)
Сочувствие, любовь и благость излучал.
Растерянность и страх сковали мне движенья,
Но он меня рукой неспешно осенил –
Я овладел собой, исчезли опасенья.
Тогда он ласково со мной заговорил:
- Скажи мне, отчего столь грустными очами
Так часто смотришь ты в неведомую даль?
Что хочешь разглядеть за серыми песками?
Какая твое сердце тяготит печаль?
-Я вижу, жизнь моя открыта пред тобою,
Хоть ты мне не знаком, - ответил старцу я, -
Но дивен твой приход, и от тебя не скрою
Те думы, что все чаще мучают меня.
В одной из дальних стран, а где – мне неизвестно,
Мой славный предок жил, покоен и богат;
Но вавилонский князь коварно и бесчестно
Свершил набег, пленив его, супругу, чад.
С тех пор уже десятилетья миновали,
И в нас, увы, померк родной Отчизны свет,
Почти забыты древней веры идеалы,
И многих радует лишь блеск да звон монет.
Мне, отче, жизнь такая стала нестерпимой.
Не столь меня гнетет невольника удел,
Сколь глад душевный, на словах невыразимый,
Моими силами всецело овладел.
О, кто бы указал в Отечество дорогу!
Поведал, где лежит родная сторона!
От уз невыносимых даровал свободу,
Страдальца вывел в Царство правды и добра!..
Здесь я замолк, вздохнул и с тайною надеждой
На странного пришельца робко посмотрел,
А дивный старец также тихо, безмятежно
На небо звездное взглянуть мне повелел.
Над той, - промолвил он, - далекою горою
Сияет ярко необычная звезда.
Она тебе стезю неложную откроет
В твое Отечество, укажет путь туда,
Где царствует один закон – святой и правый,
Где жизни свет струится с голубых небес.
Туда вовек не проберется враг лукавый.
Не медли, чадо, - кончил старец и исчез.
III
За окнами пропел петух, и я проснулся.
Восток светлел. Земля дремала в тишине.
Я сел на ложе и в раздумья окунулся:
Что это было? наяву или во сне?
Последние слова ночного гостя вспомнив,
Я подскочил к окну, и с горней высоты
Мой вялый дух к спасенью ревностью наполнил
Луч живоносный той таинственной звезды.
Решился я бежать. И вот безлунной ночью,
Лишь самое необходимое собрав,
Я бросился во мрак пустыни что есть мочи,
Держась вдали огней дозоров и застав.
Как дикий зверь в степи несется от пожара,
Рев огненной стихии слыша за спиной,
Так я вперед помчался, и порой казалось,
Что стража грозная уж гонится за мной.
Я продвигался вглубь пустыни до рассвета,
С блистанием звезды сверяя трудный путь.
Вконец устав, решил в тенистом месте где-то
В часы дневной жары хоть как-то отдохнуть.
Заметив бугорок, под сень крутого склона
Я лег в надежде, что от солнца скроет он.
Немного из того, что взял из Вавилона,
Вкусил, и мною овладел мятежный сон.
Неоднократно я в тревоге пробуждался,
Вдали заслышав будто ржание коней,
И в слух, и в зрение мгновенно превращался
И после еще долго не смыкал очей.
День угасал. Луч заходящего светила
Мне на лице блеснул - я встал. Звезда моя
Уже взошла, сияньем голубым манила
И путь продолжить поскорей звала меня.
Стемнело. Наступила ночь. Небес просторы
Бескрайние таинственно слились с землей,
Спустились мириады звезд, и метеоры
Воспламеняли свод на самой головой.
Природа мирно погрузилась в сон глубокий,
И только теплый под стопой шуршал песок.
Беглец отчаянный, усталый, одинокий
В свое Отечество стремился на Восток.
IV
Над ровным горизонтом небо разгоралось,
И солнца яркий диск уже всплывал над ним.
Тут дунул свежий ветерок, и показалось,
Что он насыщен влажным запахом морским.
Я ободрился и пологий протяженный
Подъем, лежащий на пути, преодолел,
Взойдя наверх решительно, и, пораженный
Открывшимся прекрасным видом, обомлел.
Стоял я на краю песчаного обрыва.
Внизу равнина простиралась подо мной,
Что обнажилась вслед лазурных вод отлива,
Поросшая местами чудною травой.
За ней безбрежная светилась гладь морская,
Едва смущаемая слабым ветерком;
А среди волн, кого-то будто ожидая,
Корабль нежился под солнечным лучом.
Я принялся искать где можно мне спуститься,
Невольно как-то очи обратил назад
И вдруг вдали заметил точек вереницу,
И вскоре показался конников отряд.
Погоня. Нет сомнений. Дрожь прошла по телу.
Скорей, направо длинный спуск и дальше мыс.
Отлогий берег… Нет, догонят. Что же делать?!
Секунды колебаний – и я прыгнул вниз.
Где на спине, где кувырками я катился,
Песок и гальку увлекая за собой,
Уступы, к счастью, миновал и приземлился
Не без ушибов, но здоровый и живой.
Вскочил и бросился бежать, забыв о боли,
По мокрой тине, меж округлых валунов;
А мне навстречу лодка уж плыла по морю,
И воды пеной отбегали от бортов.
Мои враги спустились тоже на равнину,
Стремительно места крутые обойдя.
Свист, крики всадников и топот лошадиных
Копыт все громче доносились до меня.
Как горько и обидно с жизнью расставаться,
Когда спасенье и свобода так близки.
Из глубины души я звал святого старца:
Услыши, отче, не остави, помоги!
Уже стрела одна, другая пролетела
Над головой моей. Вот-вот придет конец.
В глазах все поплыло, надежда оскудела.
Еще одно мгновение – и я мертвец.
Вдруг громкий птичий крик поднялся за спиною:
Дремавших чаек сотни устремлялись ввысь,
От всадников лихих меня закрыв собою
И время даровав от злобы их спастись.
Погоня растерялась, кони закружили
Наездников, а я до моря добежал,
В него ворвался. Тут меня уж подхватили
Ослабшего, и я на дно челна упал.
Гребцы на весла дружно налегли, и лодка
Пошла сперва натужно, а затем легко.
Ее вели умело, слаженно и ловко,
И вскоре берега остались далеко.
И вот на корабле я окружен друзьями.
Они заботятся по-братски обо мне.
На них взираю влажными от слез глазами,
Столь добрых, ясных лиц не видел я нигде…
В каюте тихо, полумрак. Горит лампада
Пред чьим-то образом. Я на него смотрю.
Вдруг наполняет сердце трепет и отрада:
Я в этом кротком лике старца узнаю.
Взгляд тот же: светлый, проницательный, спокойный.
Читает будто он души моей пути.
О только б милости его пребыть достойным,
А он силен в края родные провести.
Я поднялся наверх, спросил у рулевого:
К чьим берегам мы держим строгий курс. В ответ
Он молча указал на горизонт, и снова
Своей звезды узрел я благодатный свет.
2008
|
